"Беверсгоф, 3 по 8 августа. В Беверсгоф приехали вечером. Это богатая барская усадьба. Мы заняли почти все помещение. На работу нас пока не вызывали, а потому шоферы занялись мелким ремонтом своих машин. Неделя прошла быстро и 8-го мы двинулись в Ригу", - продолжаем читать в воспоминаниях Ильина.

"Рига, с 8 по 20 августа. В Риге был 101 эвакопункт, куда с фронта прибывали все раненые и уже с этого пункта распределялись по госпиталям.

В Риге я окончил военно-фельдшерскую школу (учился с 4 сентября 1915 по 12 декабря 1916 года). На экзамене был корпусный врач генерал Гроссман. Всего в школе училось на фельдшеров 60 человек. Жили они особой коммуной около школы. Я был приходящим из своего отряда. Утром я уходил в семь часов, возвращался в два часа, потом шел в отряд, ехал на позицию. По окончании школы получил звание младшего медицинского фельдшера. Обучался при втором лазарете 5-й Сибирской стрелковой дивизии.

В некоторых местах отряд работал вразбивку, неполным составом машин. Задерживаясь на двое-трое суток где-либо, мы давали о себе знать, передавая пароль в штаб-квартиру. Отряд работал усиленно, не зная ни праздников, ни отдыха".

"20 августа 1917 года. Наш врач с позиций позвонил начальнику отряда, чтобы мы как можно быстрее выехали из Риги. Мы побросали имущество и быстро переехали за Двину на завод Парвица, уже нам знакомый. На позиции оставались на дежурстве еще семь санитарных машин. В час ночи мы спешно выехали из Риги.

Выбрались на шоссе. Тут творилось что-то невероятное! Начинало светать. Когда совсем рассвело, картина предстала еще ужасней. Шоссе было запружено машинами, обозами, солдатами, беженцами.

Неожиданно налетели немецкие самолеты, стали бомбить дорогу. И вдруг пронесся слух: "Газ идет!" И тут уж окончательно с ума спятили все. Команда надела противогазы. В машины к нам лезли солдаты, хотя пешком можно было продвигаться гораздо быстрее. Мой шофер, парень боевой и решительный, извлек из кобуры маузер, и только тогда они остановились. На других машинах шоферы тоже отбивались от солдат.

Наконец они сами поняли, что на машинах быстро не уедешь, и отступились. Солдаты бежали босые, без головных уборов, без ремней. Я, конечно, даже приблизительно не сумею описать все ужасы отступления или, проще сказать, бегства".

(Продолжение следует...)