Число пожаров в миасских лесах только за апрель приблизилось к сотне. Чем грозит огонь лесу - этот вопрос мы задали ученому секретарю Ильменского заповедника Петру Трескину. Изучение последствий пожаров - одно из направлений научных интересов кандидата биологических наук П. Трескина, который на днях отметил 70-летний юбилей и 40-летие своей научной деятельности.

- Петр Павлович, круг научных интересов ученого секретаря заповедника наверняка достаточно широк, но сегодня хотелось бы задать вам несколько вопросов о лесных пожарах - я знаю, что вы занимаетесь изучением их последствий.

- Ну, это, пожалуй, немного громко сказано. На Урале вообще хорошая лесопирологическая школа, а я - выходец из других лесов, европейских. Там преобладает темнохвойная тайга, она сырая, горит очень редко и пожары там далеко не главный фактор в жизни леса. А здесь, на Урале, растут сосна и лиственница - это так называемая светлохвойная тайга. Вы же знаете, это толстокорые деревья, сосна же очень древнее растение, она появилась задолго до человека и периодически подвергалась воздействию огня и адаптировалась. У лиственницы вообще основание бутылкообразное, кора - чуть не в руку толщиной, это все защита от огня. Благодаря этому камбий (образовательная ткань) не повреждается.

Пожары у нас в основном низовые, высоко расположенная крона деревьев и толстая кора обеспечивают хорошую выносливость. Верховые пожары бывают очень редко, за последние 60 лет таких случаев было буквально пять-шесть. Леса горят в основном весной, когда земля еще содержит некоторое количество влаги и ее покров быстро восстанавливается. Но, тем не менее, даже такие беглые пожары, если в лесу накопилось много валежника, упавших деревьев, могут вызвать частичную гибель леса. Старое дерево гибнет, и на его месте могут появиться молодые деревья. С этой точки зрения пожары для леса полезны.

- Ой! Это что же получается - те, кто нарочно поджигает сухую траву или по своей безответственности пускают в леса "красного петуха", делают доброе дело?! Мне что-то ни разу не доводилось слышать, чтобы в лесоводстве применяли такой прием.

- Конечно же, нет! Это я рассказываю, что происходит с научной точки зрения. А есть ведь еще хозяйственная сторона вопроса - зачем жечь лес, если его можно использовать для хозяйственных нужд. И вообще, огонь - это крайне опасная стихия.

А чтобы как-то отслеживать с научной точки зрения, как влияют пожары на наш лесной фонд, мы создали систему участков на территории заповедника и пять лет ведем мониторинг последствий пожаров.

- И каковы основные выводы?

- У нас нет практически ни одного даже маленького участка, где бы не проходил в свое время пожар, кое-где участки подвергаются воздействию огня очень часто, а есть и такие, где лес горит ежегодно.

У нас есть журналы учета пожаров, по которым мы подобрали наиболее крупные участки горельников. И сгруппировали их - свежие, недавно горевшие, потом пожарища постарше и такие, которые уже 60-70 лет не горели. Провели сравнительную характеристику. Выводы получили достаточно одиозные и лесоводов они не удивят: пожары стимулируют обновление леса. Но при пожарах летнего цикла, когда почва просохшая, огонь вызывает значительную гибель деревьев, повреждаются их корни, затем происходит частичное усыхание насаждений. Сильным пожар считается, когда от лесной подстилки остается менее двух сантиметров недогоревшего слоя. Слава Богу, у нас пожары в основном весенние, беглые. Бывает, лежит шишечка, с одной стороны обуглилась, а с другой - совсем целая.

Мы изучаем историю пожаров на конкретных участках леса. Выбираем дерево, у которого ствол частично поврежден огнем, делаем спил и по кольцам точно датируем пожар. По годовым кольцам хорошо видно, сколько раз и когда дерево пережило пожар.

Есть такие участки, которые мы описываем каждый год - что там происходит. Там, где почва глубоко прогорает, существенно меняется растительный покров нижнего яруса растительности. Там появляются густые заросли иван-чая (кипрея), малина, иногда, если место влажное - папоротник-орляк. А мы пытаемся наблюдать, с какой скоростью восстановится исходная растительность.

Наши коллеги на среднем Урале проводили эксперимент - подожгли участок леса и изучали, что происходит с различными видами растений на горельнике. Оказалось, что примерно процентов 80 видов неплохо восстанавливаются после беглых пожаров - остаются в земле корневища. Но если огневая нагрузка сильная, происходит смена видов, на место первоначальной растительности приходит иван-чай, малина, огородный сорняк-мелколепестник канадский. "Хозяева" вернутся на свои места лет через 15-20 лет. Так что лес не погибнет. Правда, многие процессы, которые происходят после пожара, несопоставимы с продолжительностью человеческой жизни, не все мы можем пронаблюдать, приходится, опираясь на гипотетические построения, проводить сравнительный анализ изменений, делать выводы о скорости восстановления, смотреть, меняется ли породный состав леса. При сильном пожаре может выгореть сосняк, а взамен вырасти березняк.

- Менее ценный, кажется?

- Да, безусловно.

- И, как я слышала, береза - порода достаточно агрессивная?

- Береза считается пионерной древесной породой, она способна "захватывать" территории благодаря быстрому росту, и какое-то время ее удерживать, а уже под ее пологом появляются хвойные породы. У нас на территории заповедника есть березняки, которые возникли, как нам кажется, целиком на месте пожаров. Но большая их часть, которая находится в северной части заповедника, является следствием хозяйственных рубок еще до того, как территория стала заповедной.

Есть березняки, которые стоят уже по сто лет, и никаких подвижек в сторону сосны нет, то есть процесс произошел необратимый.

- А если все пойдет по оптимальному сценарию и восстановятся прежние породы, как быстро это может произойти?

- Иногда через одно поколение деревьев.

- А сколько живет береза?

- Лет 80-90, если ее не рубить. Потом стареет и потихоньку выпадает.

- Получается, что, с одной стороны, происходит обновление леса, но с другой стороны, последствия пожара прогнозировать трудно и его все-таки нельзя считать фактором однозначно положительным даже с теоретической точки зрения?

- Конечно. Он может привести к нежелательной смене лесных пород. Вот мы и стараемся наблюдать, что вырастает после пожара - молодые сосенки или береза. Иногда могут возникнуть смешанные насаждения.

- Заповедник - территория особая, насколько для вас актуальна проблема лесных пожаров?

- Очень многие пожары приходят с соседней территории, хотя заповедник по периметру опахан, создана минерализованная полоса, чтобы в какой-то степени защитить его от возгорания с соседних территорий. Соседи горят сильнее. У нас очень хорошая служба - около 30 человек лесников и временно принимаем человек 15 на летний период. Службу несут круглосуточно. Тушить лесные пожары ночью нельзя, но наблюдения ведутся за ситуацией.

По числу пожаров - ситуация чрезвычайная, по площади - горимость низкая. Наша служба быстро реагирует и ведет профилактическую работу, создает минерализованные полосы.

- Случается, что наши земляки, приходя весной в лес, иногда поджигают сухую траву, чтобы уничтожить клещей. Но ведь в огне гибнут не только "вредные" членистоногие, но и полезные растения, птицы, насекомые? И все это - на совести таких "пироманов".

- Почти все пожары происходят по вине человека, 90 с лишним процентов - точно. Окурок, спичка, костер - то, что мы называем небрежным обращением с огнем. Иногда бывают и умышленные поджоги.

Более-менее крупные животные от огня в основном уходят, птицы улетают, мышевидные грызуны покидают территорию, а насекомые, конечно, погибают. В период, когда птицы выводят потомство, птенцы гибнут в гнездах.

И вообще, конечно, огонь - страшное дело. На днях по радио слышал: сгорело село в Оренбургской области - 14 домов, в Тверской области - сорок домов. Тушить-то лесной пожар мы ведь не умеем, это только так говорится - тушить. На самом деле его просто окольцовывают и не дают продвигаться дальше, а внутри этого кольца все продолжает гореть естественным путем. Самое главное, пожар не упустить - задержать его на начальной стадии распространения. Если упустили - потом не хватит никаких сил, никакой техники, чтобы с ним справиться. Притушат в одном месте - он выходит в другом. Тушат в горах при помощи ранцев, куда вмещается всего двадцать литров воды. С такими ранцами человек идет в гору, куда не поднимется никакой транспорт, метров на 15 по кромке огня воды хватает, а потом - опять вниз за водой. Хорошо, если поблизости есть водоем - применяют насосы, помпы, шланги.

Очень страдает от огня лес болотный, под которым слой торфа. Лет пять назад на так называемом Североильменском торфянике, где раньше добывали торф, потом добыча его была прекращена, началось восстановление леса. И вот лет пять назад случился там пожар. Березняк, который там рос, полностью погиб. Гектаров сто. Такой пожар удержать невозможно, торф тлеет внутри, и непонятно, куда распространяется горение. Приходилось по дорожкам, тропкам, просекам делать рвы, чтобы огонь не вышел за них.

Цивилизация у нас настолько уже развитая, что кажется, человек все умеет, а вот по-настоящему эффективно бороться с пожарами - нет. Мы на этом теряем очень много и ресурсов, и человеческих жизней.

Оксана Овсянникова